Дамба. Никто, кроме нас - Николай Старинщиков

Не успел положить трубку, как запел сотовый телефон.

– Порошин слушает…

– Папа, к тебе не дозвонишься, как до этого… – гундела доченька.

– Что у тебя? Какие-то вопросы?

– Утром обещал и уже не помнит. В магазин ехать хотели…

– Ты не правильно меня поняла. С мамой отправляйтесь. Пожалуйста, к ней по этим вопросам. Да-да! Я позвоню, чтобы вас встретили и помогли там – выбрать, упаковать, доставить. Значит, ты считаешь, что именно такой надо? Размером со шкаф? Но он не уместится у нас в зале… Хорошо. До связи…

Он опустил трубку. Дочери понадобился настенный телевизор, самый большой. Пусть ставят, если хотят…

Порошин хотел встать из кресла, но тут вновь прозвенел телефон. Леонид Ильич, посмотрев на часы, поднял трубку.

– Здравия желаю, ваше вельможество! – прозвучало в трубке. – Как ваше драгоценное? Головка не болит после контузии…

– Да нет вроде.

– А нижняя? – издевался голос.

– Что вы себе позволяете? Кто вы такой?

– Забыл, Бегемот? Напряги башку: Кавказ, аэродром, раненые… И ты со своей квашней размалеванной. Раненых выкинул – шмотки свои загрузил.

Порошин молчал, разинув рот. Бросить бы трубку, но рука не слушалась. Даже в газетах писали про это перед самыми выборами. Копает кто-то! Даше кличку армейскую вспомнили…

– Что молчим? Скажи хотя бы слово.

– Кто ты?

– Я тот, кого ты выбросил из самолета. Я тот, вместо которого из Чечни улетели твои пожитки – помнишь зеленые армейские ящики? Или память отшибло?

Голос обращался к нему на «ты» и, как видно, ни в грош не ставил прошлые заслуги.

– Я не выбрасывал, – произнёс губернатор.

– За тебя это сделали другие: ты всего лишь приказал. На моих глазах.

– И что?

– Они все погибли.

– Кто они? – перебил его генерал. – Как их фамилии?

– Так я тебе и сказал, Бегемотина. Если б ты был человек – другое дело.

Наступила пауза. Губернатор бегал глазами по кабинету и не находил слов. Послать бы на три буквы, так это, вроде бы, непрестижно для его уровня.

– Пока, Бегемот, – произнёс голос. – Но помни свой грех…

– Да пошёл ты! – выкрикнул губернатор. – Я тебя на кулак намотаю.

– Извини, на кулак сопли мотают. Ты ходи и поглядывай по верхам – вдруг сосулька на голову свалится. Или кирпич.

***

А назавтра губернатор уже был в одном из сельских районных центров, куда его пригласили на день открытых дверей. Леонида Ильича встретили хлебом и солью: поселку районного значения исполнилось ровно пятьдесят лет с момента образования как административного центра. В доме культуры собрался народ. Не каждый день в деревню губернаторы приезжают. Местное начальство довольно: «Смотри, народ, и трепещи: по телефонному звонку губернатора вызвали. Так что не надо ля-ля…»

За торжественной частью последовал коротенький концерт, после чего местный олигарх Илья в компании с главой районной администрации Кузьмичом и ещё тремя здоровенными мужиками, похожими на медведей, повезли губернатора на охоту. Илья перед этим ввел губернатора в курс дела: район лесистый, кругом дебри. Болота. Зайцы и лисы. Лось попадается.

Выехали на пяти машинах и через час оказались в самом центре заповедника.

«Остановись и подумай, куда ты приехал. Твой путь лежит в заповеднике», – значилось на жестяном транспаранте, густо усеянном отверстиями от пуль.

Губернатор показал на щит пальцем:

– Непорядок. Надо бы заменить…

– Будет исполнено, Леонид Ильич, – торопливо ответил глава администрации. – Сегодня же новый повесим.

Он вынул сотовый телефон и стал набирать номер. Потом отказался от пустой затеи. Далековато. Зато обозначился: сказал, что будет исполнено.

Внедорожники продолжили путь. Они колесили среди леса по бездорожью и под конец остановились на просторной поляне. Приземистая широкая изба. Тут же баня и огород. Навстречу вышел высокий мужик лет за тридцать, прогонистый, бородатый. Глаза у мужика, как у дикой рыси, смотрят куда-то всё по бокам. Выходит, что не выдерживает человек прямого взгляда или боится. А волосы отрастил, словно церковный батюшка, собрав резинкой на затылке.

Порошин вздрогнул, встретившись с ним взглядом, – случаются все-таки экземпляры, что оторопь берет.

Гости вошли в дом. По всему залу стоял длинный стол, покрытый светлой скатертью, а по скатерти – разнокалиберные бутылки, сверкающая хрустальная посуда, просторные тарелки с закусками, вилки, ножи и ложки.

– Что вы предпочитаете, Леонид Ильич? – спросил олигарх. А сам без зазрения совести изображает «козу» – большим пальцем и мизинцем. Весьма характерный жест, который не известен разве что на Марсе. Хитро придумали. Охота с рыбалкой – это ещё когда будет, а коньяк – вот он стоит. Из холодильника только что вынули.

– У вас что, – оживился губернатор, – электричество есть в лесу? – и расплылся в широкой улыбке. Толстый нос покрылся испариной.

– Так точно! – ответил олигарх-скотовод. – Столбы слегка подправили. А в остальном всё от старого режима досталось. До нас ещё, при социализме, линию провели.

– Хорошо, – отметил Порошин. – Удобства многое значат. Когда я служил в Западной группе войск, приходилось бывать у друзей по блоку. Это надо видеть, я вам скажу… Сервис на самом высоком уровне. Они всегда так жили, не говоря о сегодняшнем дне.

Он замолчал, блуждая глазами по столу, потом продолжил:

– А с охотой я повременил бы. Что у вас водится – олень, кабан?

– Лось, – ответил олигарх.

Почему-то генерал-лейтенант про себя не хотел называть его по-другому. Олигарх и есть. Только местного разлива.

– Лось? – удивился губернатор и сел во главе стола. – Это который с рогами? Или без рогов?

Плоская шутка вызвала безудержный смех. Всем известно: самец рогатый, а самка рогов не имеет. Оттого и смех. Ловко пошутил гость. Свой парень.

Глава района Сидоров мялся у двери.

– А ты что стоишь, Кузьмич? – позвал его олигарх. И стал шептать тому сквозь зубы, когда тот подошел:

– Тут все свои – хватит жаться.

– Ну…

– Вот твой стул. Садись рядом со мной и не жуй сопли.

Олигарх районного масштаба крепко держал в руках административные вожжи и, как видно, вовсю погонял кобылу исполнительной власти.

В рюмки разливал хозяин избы, мужик с глазами рыси. Наполнил рюмки и отошёл в сторону, словно застолье его не касалось. Его никто не остановил и не позвал к столу.

Губернатор поднял рюмку:

– За что пьём, друзья? За юбилей вашего района?

– За вас! – поднялся Илья. – Чтобы наша власть никогда не беднела на умы! Чтобы не скудела земля русская и давала урожай!

«Эк тебя хватило! – подумал Порошин. – Прямо понесло по губернии…»

– А я хотел бы за мужскую дружбу, – произнёс Леонид Ильич. – Знаете, в чём разница между мужчинами и женщинами?

Сельские жители не знали. Они держались пальцами за ножки рюмок, натужно блестели глазами и ждали, когда гость разъяснит.

– Разница в том, что женщины почему-то болеют за мужчин. А мужчины тоже за мужчин. В этом наша принципиальная разница. Так выпьем же за дружбу между мужчинами. И за пятидесятилетие района, соответственно…

– За дружбу!

Хрустальное стекло звонко тенькнуло. Головы медленно опрокинулись к потолку.

– Слава тебе, господи…

– Даст бог, не последняя!

– Закусываем!.. Дружненько! – подгонял Илья. – А потом и на рыбалку. Или лучше на охоту?..

Кузьмич не ко времени вдруг вспомнил про «финансовые пирамиды». И понёс по этому поводу, торопливо закусывая. На него смотрели как на больного.

– Никак не пойму я, – продолжал Кузьмич. – Недавно услышал по телевизору: кудахчет, мол, для народа, а яйца несёт для себя… Это как понимать? Все-таки партийные деятели…

Губернатор покраснел – то ли от конька, то ли от слов Кузьмича. Каков сукин сын оказался. Даром что в безлюдье вырос, хотя должен бы понимать, прежде чем клювом щёлкать.

Илья изо всех сил давил ногой Кузьмичу в башмак и смотрел тому в глаза: «Заткнись, выдвиженец… Нашёл время для дискуссий!»

Губернатор взглянул на часы и сразу же оттопырил губы. Засиделся тут с вами, товарищи дорогие.

– А теперь охота! – обрадовался олигарх. Ему стадом заниматься надо, а он на охоту собрался, бросив дела: сезон охоты был на исходе.

Мужики встали, потянулись к выходу. Расселись без лишних разговоров в машины и поехали следом за зеленым «уазиком». В нем сидел егерь с рысьими глазами.

На первой развилке «уазик» остановился.

– Кто будет здесь стоять? – спросил егерь. – Ты, Илья? Ну, хорошо. Будь осторожен. По кустам не стреляй.

Тронулись давно неезженым просёлком, прошли с километр и вновь остановились. На этом месте остался начальник УВД Мухлынин.

– Поезжай, – махнул тот рукой перед лицом у егеря, – нечего меня инструктировать… Я сам, если надо, проинструктирую…